Страх быть названным расистом "мешает сообщить о возможном жестоком обращении с ребенком", - говорится в обзоре, посвященном ужасной смерти девочки
Специалисты по детской безопасности и соседи не смогли рассказать о 10-летней девочке до того, как ее убили пакистанские отец и мачеха, потому что боялись, что их могут назвать "расистами" за то, что они задавали им вопросы.
Власти могли упустить возможность спасти Сару Шариф, которой было 10 лет, когда она была убита в августе 2023 г., из-за опасений, что расспросы ее пакистанского отца-таксиста могут привести к обвинениям в расизме, как показало расследование смерти девочки, проведенное органами опеки.
Сара, которую описывали как имеющую "двойное происхождение", поскольку она родилась в семье пакистанского отца и польской матери, начала носить хиджаб, когда ей было всего восемь лет. В обзоре говорится следующее: "Теперь мы знаем, что ношение хиджаба в более поздний период жизни Сары скрывало синяки и травмы на ее лице и голове", - сообщает The Times.
К тому времени, когда ребенок умер, после нескольких лет физического насилия с самого рождения, ее спина была сломана десять раз, ее прижигали утюгом, и у нее были травмы, включая следы побоев и укусы.
В новом отчете говорится, что "расовая принадлежность мешала сообщить о возможном жестоком обращении с ребенком", а когда специалист по уходу посетил Сару дома, "она, возможно, не захотела говорить о [хиджабе], боясь обидеть". У соседей Сары также были опасения по поводу жестокого обращения с ребенком, но они не хотели сообщать об этом властям, потому что "боялись, что их заклеймят как расистов, особенно в социальных сетях".
Никто в группе сверстников или семье Сары не носил хиджаб, в результате чего она, будучи маленьким ребенком, очевидно, спонтанно обнаружила интерес к исламу, пакистанскому наследию и сопутствующей скромной одежде, что было бы подозрительно для специалистов, если бы они были готовы задавать сложные вопросы, говорится в отчете. Ранее суд постановил, что заставлять ребенка Сару носить хиджаб "не было никаких религиозных причин, и уж точно не потому, что Сара сама так решила".
Судья написал: "Это был еще один способ скрыть синяки, которые были по всему телу Сары"
Боязнь расизма, мешающая людям сообщать о проблемах или расследовать их, "должна быть преодолена", говорится в сегодняшнем обзоре.
После смерти Сары ее отец бежал в Пакистан. Многолетние отчеты о судебных делах и обзоры, посвященные смерти Сары, описывают ее отца Урфана Шарифа как неуравновешенного, жестокого и явно заинтересованного в насилии над польскими женщинами. Действительно, когда Сара была маленькой девочкой, британский суд по семейным делам отдал ее отца под опеку, несмотря на то, что в прошлом он был арестован за физическое насилие над подругами - все польские женщины - и еще одним ребенком.
Во время предыдущих слушаний суд услышал, что Бейнаш Батул, вторая жена Шарифа, сказала, что, по ее мнению, Сарой овладел "джинн", демон из арабского фольклора. Во время судебного разбирательства Шариф обвинил Батул как "настоящую злодейку".
В прошлом году Шариф и Бартул были приговорены к пожизненному заключению за убийство. Брат Шарифа Фейсал Малик был признан виновным в допущении смерти ребенка и приговорен к 16 годам.
Тело Сары было предано земле на родине ее матери, в Польше, куда женщина вернулась много лет назад.
Специалисты по уходу и государственные служащие избегают задавать жесткие вопросы о жестоком обращении, боясь показаться расистами и, возможно, понести из-за этого репутационный или профессиональный ущерб - это уже привычное положение дел в Соединенном Королевстве, которое только сейчас приходит в себя после десятилетий скандалов с жестоким обращением с детьми и изнасилованиями, которые во многих случаях связаны с пакистанской иммигрантской общиной.
Отчет 2022 года показал, что врачи в Соединенном Королевстве не обращают внимания на предполагаемые случаи домашнего насилия в "азиатских" семьях из страха быть обвиненными в расизме. Жертва одной из банд груминга рассказала о своем опыте, когда полиция пресекала любые обсуждения расовой принадлежности в связи с изнасилованием: "Я обратилась к властям, мои родители обратились. Я сидела и давала видеоинтервью полиции, я была готова работать с ними.
"Но как только я назвала имена, меня заставили почувствовать, что я расистка и что это у меня проблемы... Мне специально сказали не комментировать этническую принадлежность преступников"
Рассказывая о своей попытке добиться справедливости за то, что ее обхаживали и насиловали с 12 лет, она сказала: "Я знала, что я не расистка, но я чувствовала, что это было использовано как способ заставить меня замолчать"
